Опубликовано: Год литературы, 21 декабря 2020
Автор: Борис Кутенков
Обзор литературной периодики (вторая половина декабря)
Самое интересное из мира литературных интернет-изданий, «толстых» журналов и социальных сетей в обзоре Бориса Кутенкова
(…)
В «Волге» (№ 11-12, 2020) – причудливая филологическая статья Антона Ботева с новой интерпретацией «Малыша и Карлсона» как истории, у которой «четыре дна»: «Я предлагаю другое, органическое объяснение загадки Карлсона, разрешающее указанную нестыковку, но не впадающее при этом ни в реализм, ни в солипсизм. Воображаемый друг, несомненно, есть, но все ищут его не там. Решение свое уподоблю коперниканскому перевороту в науке. Не Солнце вертится вокруг Земли, а Земля вертится вокруг Солнца! Смею надеяться, прочтя настоящий трактат, миллионы людей одумаются, воскликнут, что были неправы, посыплют голову пеплом и признают свою слепоту. Решение лежало у них перед носом, и все же они его не видели, хотя и смотрели в упор!..»
Там же – медитативные лирические миниатюры Татьяны Грауз: «Она редко подходила к телефону, потом и вовсе его отключила. Притихшие после похорон комнаты застыли в безмолвии. Ежедневный утренний кофе, переливающаяся зелёным светом молодая листва тополя за окном и глухое биение сердца, одиноко пробивающее своим смиренным шагом все возможные и невозможные перегородки, чтобы душа её могла выбраться из потаённых комнат тела – и войти в совершенное вечное и живое…» В рецензионном разделе Нина Александрова пишет о травматическом письме Еганы Джаббаровой: «За всеми жуткими историями, которые рассказывает Егана, всегда «”cамая страшная в мире любовь” – сестры к сестре, которую она убивает, но с которой остаётся навеки связана, матери к ребёнку – неважно, станет он предателем или нет, бабушки – к внучке, с которой она за всю жизнь заговорила только однажды. Это мир страшной вывернутой наизнанку любви, о которой не могут рассказать друг другу даже близкие, где ее постоянно приходится заменять чем-то странным (“я хочу чтобы ты ела равняется / люблю”) – ведь способности говорить о ней нет, нет способности называть вещи своими именами, давать понять значимому другому, что он важен. В таком мире насилие часто это невозможность сказать, как сильно я люблю тебя, как страшно отпустить и потерять…»
(…)