ПРОЗА
Рональд С. Брейтуэй. Короткая спортивная карьера Рональда Брейтуэя. Квантовый трактат
«…Когда-то я переехал из Москвы в Ригу и теперь живу здесь. Из лимитрофных балтийских государств Латвия наиболее лимитрофна: если Литву можно уподобить городу, Эстонию – деревне с ее первобытной магией, то Латвию – поселку городского типа или рабочим кварталам, куда переселились в свое время деревенские люди, но городскими до сих пор не стали. Еще одно промежуточное положение Латвии – то, что это и не Россия, и не Европа (а если немного расширить границы, то и Россия, и Европа). Во времени народ застрял здесь между прошлым и будущим. Если смотреть относительно вертикальной оси, то и здесь плоская поверхность Латвии – чрезвычайно узкая граница между глубинами моря и высотами космоса. И в целом здесь – граница между мирами, место, где фундаментальные физические качества времени и пространства дают в некотором смысле трещину или хотя бы образовывают складку. Наличие этой деформации дает возможность увидеть некоторые явления с нескольких точек зрения, что единственное и означает увидеть. От того и в этом тексте разночтения в лице и времени описываемых событий – сложно определиться, о каком именно из смежных миров идет речь».
Андрей Резцов. Итальянский Сергей Есенин. Шендрик и Печник. Рассказы
«…За мной не было никого. Глаза быстро привыкли к смене освещения, и я убедился, что за мной не было никого. Там не было и ничего. За мной начинался гладкий чёрный лёд. Это было либо озеро, либо река, берегов не было видно. Полная яркая луна светила так ярко, как и солнце днём не всегда светит. Но видно было только бесконечный чёрный лёд, гладкий, как крышка рояля. Если я пойду в ту сторону, то идти придётся вечность, но ничего меняться не будет. Я даже не стал спрашивать себя, что это такое? Я знал, что это Волга. Ничего другого быть и не могло».
Инна Скляревская. Девочки в санатории. Из книги «Детский мир»
«…Санаторий “Ушково” стоит в поселке Ушково. А Ушково – оно в Ленинградской области, за районным центром Зеленогорск, который совсем не так уж давно был курортом в стране Финляндии, и назывался он Териоки, а Ушково тогда называлось Тюрисевя, а потом была война, тоже зимой, а вслед за нею еще одна, большая, и закончилась она всего двадцать лет назад, каких-то двадцать лет с хвостиком. И был солдат Ушков, и погиб на этой войне, где-то не очень далеко отсюда. А где-то далеко, в каких-то совсем других местах, рано постаревшая женщина с той же фамилией осталась скорбеть и плакать, и вряд ли утешилась она оттого, что сменили потом название поселку Тюрисевя. Переназвали же Тюрисевя в рамках борьбы с космополитизмом. И Тюрисевя, и еще полтысячи финских городков и поселков, чтобы навсегда стереть саднящее прошлое с лица этой земли. И стерильная новая топонимика, очень быстро раздав все свои припасенные Первомайские, Пионерские, Ягодные и Грибные, вытащила под конец имена награжденных посмертно».
Сергей Зельдин. Лузеры. Зимние праздники. Туман. Рассказы
«…Я вообще люблю одесситов – Катаева, Бабеля, Паустовского – за их цинизм небожителей, за то, что они плевали на обстоятельства, предложенные жизнью. Веселые полубоги: хотите – Беня Крик, а не хотите – “Рассказы об Ильиче”. Другие, северяне, те тяжелее переносили Советскую власть, мучились, рефлексировали – Булгаков, Зощенко, Хармс, Блок. Нашли из-за чего расстраиваться – из-за Советской власти! Вы же писатели, творцы высшей реальности! Вы больше и главнее любой власти! Конечно, нужно было еще иметь громадный талант, чтобы не унижаться или не настучать…»
Вячеслав Харченко. Сталинский дом. Повесть в рассказах
«…Поэтому в последнее время я слился с пространством. Купил широченные штаны-хаки на веревочке, резиновые вьетнамские шлепанцы, футболку с дырочками в подмышках и бейсболку “Ну погоди”. Не бреюсь в пятницу и субботу. В таком виде я могу часами читать в сквере белиберду, являясь незаметной частичкой социума, ни у кого не возникает желания подсесть ко мне, чтобы завести разговоры о тайнах Вселенной».
ПОЭЗИЯ
Иван Ахметьев
«им нужно, небу облакам / чтоб лес и склон зеленым был / а лесу поезду и нам / чтоб небо было голубым»
Лариса Йоонас
«Выжившие никого не интересуют / они мешают своим несовершенством / их истории невозможно поправить / их биографии обязательно с подвохом / от них пахнет потом или луком / не издано постановлений как к ним относиться / только собственная совесть но нет никакого опыта / они сидят на шатких скамейках / заражая городские парки / есть способ полюбить их не о том ли / говорят наши главные книги / написанные мертвыми о мертвых?»
Игорь Караулов. Веселые песни
«Старательно стояли у станка, / но поняли: реальность так тонка, / и все надежды в ящичках оставили, / когда сходила музыка со стапеля. / Просторная – не ялик, не баркас, / восторг и боль во всю грудную клетку. / Построена не нами – и не нас / берущая с собою в кругосветку».
Александр Самойлов
«Приходите, будет скучно, / будет сонно и темно, / будет муторно и душно / и почти что все равно. // Будет комната пустая / и пустой дверной проем. / Приходите, начинаем, / больше никого не ждем».
Ия Кива
«монетки лежат на дне арт-объекта // лед гигантомании тает медленно // захочешь через год вернуться в искусство / – улица на которой оно прописано / в рот воды набрала»
Андрей Тавров
«…но можно пытать судьбу и по небу плавать / на стершихся плавниках на сердечной мышце грудной / и можно еще кричать, и кричать и плакать / от толщи невыносимой от красоты земной // розы не удержать в ладони своей Атланту / легче девять гулких небес взвалить на плечо / ищет ветер гнезда жалит в пяту тарантул / воздух правдив и пуст и в груди горячо…»
Андрей Торопов
«Выйдет маленькое восьмистишье, / однодневное и простое, / из штрейкбрехерского затишья, / провокаторского простоя, // недобитого пересмешника / и подпольного элджернона, / но запуганного приспешника / в стаде офисного планктона».
ДРАМАТУРГИЯ
Алексей Слаповский. Два брата
Место действия в новой пьесе автора – Дом ветеранов, время – наши дни. Герои – братья близнецы, их возраст 100 лет; более чем полвека назад они оказались по разные стороны баррикад. Неожиданная развязка.
«…Лета (ведущая ТВ). Остынь! В кадре меня не будет. Ты как маленький, Арсен, даже смешно. Такой наивный. Сам же знаешь, сейчас в тренде национальное примирение, единство, все дела…»
В СВОЕМ ФОРМАТЕ
Сергей Боровиков. В русском жанре – 60
«И вот дождался круглой цифры своего цикла. Предыдущая дата пришлась на 2015 год и совпала с юбилеем журнала “Знамя”, где 50-я глава и была напечатана. (…) Из того же авторского своеволия я собираю последний русский жанр из написанных в очень разное время текстов».
ПУТЕШЕСТВИЕ
Михаил Бару. Золотая комета о пяти лучах
Редакция возобновляет публикацию серии очерков Михаила Бару о поездках по малым городам России. Нынешний объект внимания – Заволжск.
ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА
Юлия Подлубнова. 50 и 50
О кн.: Свободный стих Дмитрия Кузьмина: Сборник статей; Приношение Илье Куклину: Сборник стихотворений
Андрей Пермяков. Искусство невозможного
О кн.: Наталия Черных. Закрытый показ. Книга стихотворений 2012–2017
Денис Липатов. По-ацтекски говорить
О кн.: Алла Поспелова. Цветы и песни: Сборник стихотворений