ПРОЗА
Каринэ Арутюнова. Блаженные. Повесть. Зеленые яблоки Сезанна. Новеллы
«…Мне часто снится дом. Его запах, совершенно неповторимый, его неоткуда добыть сейчас, – кстати, я пробовала, стоя у ворот, перекрывающих дорогу к несуществующему дому. Замок, тяжёлая цепь на нем создавали некую иллюзию. А вдруг его всё-таки не снесли? Вдруг там, за чугунной оградой – остановившееся время? Те самые скошенные ступеньки (да, всего три, не больше), ведущие в длинный коридор (осторожно ступая красными ботиночками, заглядываю в его разверстый зев). Оттуда, в неясно расплывающемся свете проступают (будто прорывая пленку тьмы) лица. Тети Лизы (нежно семенящей своими крохотными ножками), всегда с повёрнутой к вам «джиокондовской» полуулыбкой (из боковой комнатки – целый мир с обилием деталей), – пронзает мысль – как умудрялись они разместится на столь ничтожной площади – как помещалась в ней целая жизнь со всеми ее коллизиями, значимыми и не очень событиями, явлениями, предметами – статуэтка балерины, тяжёлые тома Брэма (вот я, забравшись с ногами на кушетку, листаю один из них, предвкушая нескончаемое удовольствие)…»
Сергей Соловьев. Три главы из романа «Улыбка Шакти»
«…С самого начала всё было против, и все же поехал – думал, там переменится. Не тут-то было: отнималось всё, к чему протягивал руку. С порога был отнят лес в заповеднике Мудумалаи – новые правила, отрезаны подступы и любые возможности проникнуть. Вслед за этим камера накрылась, затем мобильный, потом место, где жил. И лили бесконечные дожди. Храмовые обряды и фестивали обычно зимой, до которой еще далеко. Росло раздражение и усталость, и главное – уязвимость, всё отнималось, куда ни ступи. Дело, конечно, не во внешних неурядицах, тем более, не бог весть каких. Но бывает вот так что-то накапливается, вроде само по себе ничтожное и во многом даже незримое, но ткется некий узор беды, пишет на твоей коже, тихонько обнажает до той уязвимости, когда каждую соринку чувствуешь, будто в глаз попало, весь гол, как этот глаз…»
Вячеслав Харченко. Несерьезно. Рассказ
«…Петров притих. Эта бескрайняя крымская степь, сливающая в своей жирной зелени с далекой синей проступью неба, казалась Петрову чем-то более важным, чем этот непонятный и, как ему все более казалось, ненужный разговор. Еще вчера Петров не понимал, как можно просто взять и куда-то поехать по первому звонку, а сейчас он ехал с Ивановым даже не зная куда, хотя ему завтра с утра нужно было на работу…»
Макс Неволошин. Где сидит фазан. Рассказ
«…Скучных индивидов в поисках гармонии тянет к маргиналам. Путь тупиковый, что выясняешь годам к тридцати. Гармонии нет, есть только приключения на свою задницу. В юности среди моих друзей преобладали фрики. Один мог на спор закусить фужером. Этот фокус часто помогал нам расплатиться в кабаках. Фокусник окончил школу с пятью двойками. Впоследствии стал мини-олигархом. Другой приятель на собрании филфака пытался сжечь билет ВЛКСМ. Отчислили немедленно. Сейчас он – знаменитый журналист. Ещё один, скрываясь от долгов, фиктивно утопился. Записку нашли быстро, тело – месяцы спустя. Лет через семь некто похожий был замечен в дауншифтерской тусовке на Гоа. Чтобы подняться над собой, – размышлял я, – необходимо быть отчасти сумасшедшим. Подцепить эту заразу в лёгкой форме и развить иммунитет…»
Павел Чхартишвили. Смятенный холод осени. Рассказ-зарисовка
«В пору листопада Москва пробуждает в умах поэзию. Ранней и поздней осенью славно писалось Александру Сергеевичу Пушкину. После аудиенции 8 сентября 1826 года в Кремле у императора Николая Первого Павловича и перед возвращением в ноябре того же года в Михайловское русский гений жил в Первопрестольной на Старой Басманной улице и размышлял над завершением пятой главы романа “Евгений Онегин”. Прошло 164 года. Две Германии объединились. Президента СССР наградили Нобелевской премией мира. Удмуртия и Башкирия объявили себя союзными республиками, Армянская ССР провозгласила свою независимость. В столице Союза сотни тысяч митинговали с плакатами “КПСС капут!”, “Сам вышел из КПСС – помоги товарищу!”, “Бориску на царство!” и другими, не хуже…»
Дмитрий Раскин. Московский гость. Рассказ
«Негосударственный международный такой-то университет время от времени направлял в филиалы лучших своих профессоров на неделю, дабы приобщить провинциальные подразделения к высокой науке, поднять их образовательный процесс, вот так, на неделю, до международного уровня. Филиалы как могли отбрыкивались. И не потому, что были равнодушны к высокой науке или же сознавали полную свою невозможность соответствовать международному уровню даже одну неделю. Просто очень уж дорогой была эта неделя. Университет выставлял совершенно немилосердную смету, из которой явствовало, что час профессора будет стоить дороже, чем в каком-нибудь Гарварде или же Йеле. А командировочные! А гостиница! И еще какие-то совершенно зашифрованные «накладные расходы». Главбух университета не сознавалась, «шифр» не выдала бы и под пытками, а «расходы» удваивали смету. Выкачивать деньги из филиалов сейчас, когда государство решило окончательно прихлопнуть негосударственное образование и филиалы работают уже без права нового набора, и ясно, что скоро потеряют лицензию, а головной вуз лишится аккредитации! Но директора филиалов подчинялись насилию…»
ПОЭЗИЯ
Григорий Стариковский. 8 стихотворений
«такое здесь чужое, что – своё, / я повторяю, – как игре на скрипке, / учился он латыни, – луч сквозь ветви / легчайший шевелится «ла-ла-ли», / и яблоки ударных гласных все на месте, / висят, свободные, я не могу смахнуть / нелепость эту с глаз, – так было / в начале сказано, но сдохло на родном / дыхании, как та «земля», в которой / ни режущего свойства нет, ни сдвига / к прозрачности, зачем такая мне?»
Андрей Тавров. Из цикла «Прощание с Кьеркегором: вариант единицы»
«И роща и кричит скачи сюда / серебрян воздух с заячьей губой / на одноногом мерине слюда / и он летит убитой головой // бескрылых галок низкие сады / и эхо ширится о четырёх руках / сдвигая дерево с поверхности воды / и удлиняя выстрелы в лугах // монах считает чётки, наверху / убитый человек уходит в синь / глаза его в снегу / вокруг него горит бензин // а бабочка бездонная летит / и вывернута в бытие без дна, / вещей не трогая, их бездной шевелит, / ты знать не можешь где она // один у рыцаря бессмертный глаз / и смерть впадает в море за плечом / Христос упал с бревном в последний раз / и смотрит на тебя твоим лицом // кот голову свою несёт как снег / охотник деве сердце прострелил / и замерзает лёд, и человек / заряженным ружьём стоит белей белил»
Люба Макаревская. «хочется речь…» и др. стихи
«Огонь / на языке / у каждой / из нас // Звуки / воды / смеха / и смерти // Ты еще / помнишь / как страх / сменяется / доверием? // И голос / ломается / как самое / хрупкое / из ребер // Когда / я прикасаюсь / когда / ты прикасаешься».
Янис Грантс. «Метель» и др. стихи
«один меняла шила на мыло / из пригорода / в замешательстве: / шила нет. / мыла нет. / свистнули. / в придачу: / любви нет. / квартиры нет. / теперь и работы, получается, нет. / (хватит ныть). // сообщил кому следует. / висяк. // идёт без намерений. / метель как замужняя / его бывшая жена – / в харю, / в харю. / могли бы давно забыть, / но – нет. / (алименты)».
Катя Сим. Полдень
«10. Это хорошо, что ввели маски. Прости, деревце, курю на тебя. // Башенка на возвышенности: внизу грохот, роют, что ли, пуговицу, утраченную в багряном снегу носятся палки-собалки / в стрелах кедровых огоньков // что уж написалось // ты, ожог склона (буква в иной высоте / множестве) / под мокрыми искрами веток, перед прогулкой зуба голубь-труба, попрыгунчик в холодном паре посмотри, пожалуйста – здесь ли свалка / или не здесь»
Александр Макаров-Кротков. Сатурация
«вместо / приветствия / они произносили / слово / сатурация // они не помнили / что оно / значило // видимо / что-то важное // раз / им позволили / жить»
В СВОЕМ ФОРМАТЕ
Сергей Боровиков. Запятая–15 (В русском жанре – 75)
«Однажды (11 декабря 2018 года) я писал М.О. Чудаковой: “Дорогая Мариэтта Омаровна, если найдёте минутку, ответьте, пожалуйста, на вопрос: какие были основания у Булгакова показать Шполянского властелином женщин? О Шкловском я ничего на этот счет не знаю, а в “ZOO” автор-герой даже жалок. А если Булгаков придумал всё это, то зачем? Ведь подобный мужской ореол у читателя (и читательницы тем более) вызовет восхищение, но прототип Шполянского автору ненавистен”. Она ответила мгновенно…»
ПРОСТРАНСТВО ТЕКСТА
Татьяна Грауз. Слова признаются в своей способности быть [# 2] (о некоторых особенностях поэтики Елизаветы Мнацакановой)
«Акустические возможности стиха Елизаветы Аркадьевны Мнацакановой необычайны – слова, ею произнесённые, уходят от прямого значения и в то же самое время стремятся к нему. Каждая строка – как бы проста она не была по семантике и лексике – повторяясь и чуть видоизменяясь, развиваясь, становится похожа на чудесную (иногда страшную) волну. «Дословесные» формы языка про-являются в её поэтических текстах подобно природой стихии: ветру, эху лесному, гулу городскому или грозовым раскатам грома. Будто речь, ещё не обретшая привычного нам смысла, рождает на наших глазах новую [живую] органику слов…»
ИЗ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ
Александр Шарыпов (1959–1997). «Пишем оперу» и др.
Публикация, подготовка текста Владимира Орлова (1964–2021)
Большую часть нынешней публикации Александра Шарыпова (третьей по счету в «Волге») составляет цикл «Пишем оперу» – три эссе, посвященные участникам группы «Два двенадцать»: Анатолию Гаврилову, Владимиру Пучкову, Леониду Швабу, плюс три коротких рассказа.
ПУТЕШЕСТВИЕ
Михаил Бару. Колокола Федора Максимова
Постоянный ведущий нашей рубрики продолжает путешествовать по малым городам России. На этот раз в центре внимания Опочка.
ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА
Полина Жеребцова. Восемнадцать рассказов о жизни
О кн.: Татьяна Леонтьева. Суп без фрикаделек
Борис Кутенков. Энергия спокойствия
О кн.: Лев Рубинштейн. Время политики
Александр Ливенцов. Пуантилизм по Сэлинджеру
О кн.: Марта Антоничева. 1003-й свободный человек
Наталия Черных. Вариации на темы одной книги
О кн.: Артем Пудов. По лирическому счету. Проза на грани стиха 2016–2020 годов
Алексей Масалов. Морфология страшной сказки
О кн.: Катя Сим. Общество защиты химер: Первая книга стихов
Наталия Черных. Живорожденный дом
О текстах Галы Пушкаренко