Опубликовано: Аргументы м факты, 5 июня 2019
Источник: http://aif.md/50-ottenkov-talanta-2/
Автор: Любовь Чегоровская
50 ОТТЕНКОВ ТАЛАНТА
Борис Клетинич – об эмиграции, роли кино и о главном романе своей жизни «Гордость русского Монреаля», как его там называют, наш соотечественник Борис Клетинич, эмигрировавший почти три десятка лет назад за границу, написал книгу, в которой рассказывается об истории Кишинёва – городе его детства и юности.
Ценой кино
– Борис, мы с вами знакомы виртуально, но мой супруг, который знает вас по совместной работе на киностудии Moldova-Film, рассказал, что картина режиссёра Николая Гибу «Ваш специальный корреспондент» снималась по вашему сценарию. Вы родились в Кишинёве, но потом эмигрировали в Израиль, а спустя 11 лет переехали в Канаду. Кино осталось в прошлом?
– В том 1988 году я хоть и значился в статусе автора сценария художественного фильма «Ваш специальный корреспондент», но был совсем ещё юным. И если бы мне тогда, после такого лихого старта, сказали, что фильм «Ваш специальный корреспондент» на долгие годы останется моей единственной работой в большом кино, то я бы не поверил. Ещё бы! В 26 лет у меня уже фильм всесоюзного экрана, запланированы 3 (!!!) новых киносценария в перспективном плане мосфильмовского объединения «Старт», один из которых к тому же был опубликован в престижнейшем альманахе «Киносценарии», где печатали только состоявшихся авторов. И вот буквально в один год – с 1988 по 1989 – положение в стране и в мире стало другим. А уже в 1990-м СССР лёг на борт. Мы были советизированные, русскоцентричные люди. Видимо, пришло время обретать глубинную самоидентификацию. В Израиле я её обрёл. Пускай и ценой кино, ценой обитания на первой палубе кино. Да, ни в Израиле, ни тем более во французской Канаде (Квебек) я уже и рядом не стоял с киноиндустрией. Ну что ж, справедливая цена. – Так всё же после переезда в Израиль кино присутствовало в вашей жизни? – В Израиле я зарабатывал на хлеб преподаванием теории кино в старших классах средней школы. Причём это не была какая-то специализированная школа искусств. Нет, самая обычная, далеко не элитная школа в городке Бейт-Шемеш, что в 25 км от Иерусалима. Тогда, в 90-х, это был городок развития даже по израильским скромным меркам – 20 тыс. населения, два супермаркета, один Дом культуры, сонные старики с нардами на скамейках… Студенты мои были выходцами из восточных (марокканская, курдская, йеменская…) общин. Культурный их багаж сильно отличался от того, что мы, европейцы, считаем за таковой – то есть о Бергмане и Антониони (Рафаэле, Бахе, Спинозе…) они и слыхом не слыхивали. И всё-таки у нас имели место быть и учёба, и творчество. Совместно мы снимали документальные фильмы – на материале их семей, их частных историй. Эти фильмы крутили по местному каналу кабельного ТВ. А у меня при этом была стабильная зарплата, оплаченные летние каникулы и возможность жить в своём собственном задумчивом ритме. Будь я в большей степени экстраверт, коммуникабелен и мобилен, скорее всего нащупал бы пути в киноиндустрию. Но я жил в деревне – в холмистом лесу, работал в городке развития (в 15 минутах от дома) и уже тогда входил по щиколотки, по колени в роман «Моё частное бессмертие».
– Какая из двух стран – Израиль или Канада – вам ближе?
– Весь мой географический лист близок мне: Кишинёв (детство, юность) – Москва (ВГИК) – Минск (служба в армии) – кибуц Айелет-ха-Шахар в Галилее, деревня Авиезер в Иудее – Монреаль (Квебек). Дорожу всяким камнем в этом поле.
По семейным обстоятельствам
– Вы разносторонне талантливый человек (поэт, певец, писатель, сценарист), но вам приходится работать и в других профессиях – как, например, водитель-дальнобойщик. Расстраивайтесь ли вы от того, что таким образом приходится зарабатывать на жизнь?
– Водителем-дальнобойщиком я проснулся уже в Канаде. Мы переехали сюда по семейным (и только по семейным!) обстоятельствам. Зная, как чувствительно относятся в Израиле к вопросу отъезда из страны, и, главное, любя Израиль и дорожа им, я не устану подчёркивать, что по семейным (а не по каким-то другим) обстоятельствам. И вот, очутившись в Канаде, я довольно быстро понял, что не только работа в большом кино, а и преподавание его теории в школе мне тут не светят. Надо было искать другой заработок. Но труд водителя меня не тяготит. И не унижает. Только упрекаю себя в том, что не выучил французский. Вот не смог, и всё! С неплохим французским я бы водил городской автобус. Это стабильная работа. Без тех ненормальных стрессов, которых полно в работе трак-драйвера.
Для полноты ощущений
– Вы обладаете уникальным голосом, выступая периодически в концертных залах. На страничке в соцсетях, пройдя по публикуемым вами ссылкам, стала заслушиваться песнями в вашем исполнении. Когда проявился этот талант? И не было ли у вас мыслей учиться не на сценариста, а на вокалиста?
– Голос был всегда. Видимо, он дан мне для того, чтобы добавить оттенков миру, ещё полнее раскрыть свою индивидуальность. Дело в том, что Бог есть. И очень скоро мы все проснёмся в новом веке, в Вечной Жизни, в которой не будет одного, универсального, общего для всех бессмертия. А будут глубоко индивидуализированные, бесконечно самобытные, переливающиеся невиданными и неслыханными спектрами залы «частных бессмертий». Вот сколько звёзд на небе – столько и залов… А учиться на оперного певца… Нет, это совсем другая работа.
Роман с романом
– В 2017 году в журнале «Волга» был опубликован ваш роман-эпопея, как его называют критики, ваше детище – «Моё частное бессмертие». Вы его писали 20 лет. Книга многоплановая, развёрнутая исторически (от Молдавии 1930-х – до Москвы 1980-х, от Великой Отечественной – до шахматной битвы Карпов – Корчной). Почему вам понадобилось целых 20 лет? Почему упоминания о вашей книге встречаются в интернете уже в 1998-м? Вы её выпускали частями, дописывали по ходу или сейчас она просто была повторно опубликована?
– Сохранились первые черновики. Это весна 1995-го, Авиезер. С трудом представлял тогда план. Слух доносил только общую настройку инструментов. Некий лирический гул. На первых порах ставил задачу воскресить детство-юность. В 1998-м несколько глав из завершённой, как мне думалось, первой книги были опубликованы в тель-авивском журнале «Зеркало» (очень особенном, концептуальном). Но уже через год, по мере написания второй книги, пришло чувство звонкой неудачи. И… растерянный перерыв. И… энергия писать всё заново. С 2004 по 2012-й (с перерывами на дальнобойные поездки Монреаль – Калифорния на траке) я писал как бы нынешний вариант. Чтобы вторично испытать чувство… звонкой неудачи. В 2013-м я в третий раз отправился в поход. Вот он-то и привёл к цели.
– Прошлым летом сразу два издательства обратились к вам с предложением контракта. Вы приняли предложение одного из них. Но роман ещё не увидел свет. В чём трудности?
– Да, была такая эйфория. Примерно с полгода. Тогда не проходило и месяца, чтобы о моём романе в «Волге» не писали авторитетные критики (Богуславская, Кутенков, Бушуева, Костырко, Иваницкая, Очеретный, Балла и ряд других). Его благосклонно приветила сама Галина Юзефович. О нём вышла прекрасная статья Елены Плетнёвой в журнале «Знамя». На гребне этой волны я и вправду получил одно за другим два издательских предложения. И подписал то, что поступило первым. А дальше… а дальше пошёл довольно непростой для меня период ожидания. Всё-таки издательское дело – это не танкеры с нефтью продавать. И даже не батон хлеба в продуктовой лавке… Но дело движется.
– Когда вы в последний раз были в Молдове? Сохранилась ли душевная связь с городом, в котором родились? Не планируете ли организовать презентацию романа в Кишинёве?
– Вот как я уехал в декабре 1990-го, так и не приезжал с тех пор. Наверное, немного таких, как я. Все уж побывали, и неоднократно, а я ни в Кишинёве, ни в Москве не был. Но что поделать – не богат. В отпуск летаю всегда по одной трассе: аэропорт Квебека Пьер Трюдо – аэропорт Тель-Авива Бен-Гурион. А для того чтобы просто так прошвырнуться по улицам, не поеду никуда. Но! Если книга выйдет и к ней будет интерес в родном городе, тогда другое дело! (Такой интерес уже есть: фрагмент из романа с успехом прозвучал со сцены Национальной филармонии им. Лункевича на литературном вечере «Утраченный воздух» в прочтении актёра Олега Булгака. – Прим. Л. Ч.). Потому что не только душевная связь сохранилась – но стократ более того. Да что говорить? Вот фрагмент из романа: «… Такси уехало. Мы с бабой Соней остались у палисада. И тогда цвет воздуха переменился. Во дворе всё потемнело – как в кинотеатре перед фильмом. Это гроза вычерчивалась над сараями. Она шла с Боюкан. И гремела так жутко, точно костяные шары вылетают за биллиардный борт… Мы вступили в подъезд, и в ту минуту обвально полилось снаружи. В подъезде запахло помокшей пылью. Мы поднялись в квартиру… В то лето, как полевая тварь в норке, сложился я по виду квартиры, укрывшей меня с моими таблицами. Она задакивала меня всяким порожком, плинтусом. Одним балконом в филармонию, другим в тополиный двор со стеной сараев по границе, она выдает план моей личности. Она – дворец моей грудной клетки, черты моего лица… И хотя баба Соня утверждает, что ул. 25 Октября это бывшая str. Carol Schmidt (при румынах) и что 40 лет назад тут какая-то Хвола жила (во 2-м подьезде), я не примусь откапывать чужую Трою. Мне только надо, чтобы бурная каша моего (моего!) воскресенья стартовала именно здесь…».
ДОСЬЕ
Борис Клетинич – поэт, прозаик, певец. Родился 1
августа 1961 года в музыкальной семье в Кишинёве. Окончил сценарный факультет
Московского ВГИКа. Работал на киностудии Moldova-Film. Автор сценария х/ф «Ваш
специальный корреспондент». В конце 1990 г. эмигрировал в Израиль, с 2002 г.
живёт в Канаде.