Опубликовано: Газета Наша Версия. — Саратов. 2009. N 15 (24 апр.). — С. 8.
Источник – http://nversia.ru/article/view/id/463
Автор: Лев ГУРСКИЙ
ВЕСЕННИЕ ПЕРЕВЕРТЫШИ
В то время, когда курс доллара день от ото дня словно бы катается на «американских горках» (вверх? вниз? опять вверх?), когда цена за баррель меняется от малейшего дуновения политического ветерка, а руководящая и направляющая линия партии делает причудливые зигзаги, поражающие воображение, начинаешь ценить любой островок стабильности – пусть даже и в малом. Радует уже то, что зиму сменяет весна, остатки снега тают, на деревьях набухают почки, а периодические издания чудесным образом приходят к читателю без больших опозданий…
К чему это мы? Да к тому, что счастливо то литературное издание, график выхода которого, несмотря на кризис, соответствует календарю: не все «толстые» журналы могут этим похвастаться. И потому отрадно сознавать, что мартовско-апрельский номер саратовской «Волги» вышел «в бумажном виде» еще до конца апреля.
Центральной вещью номера остается роман нашего земляка Алексея Слаповского «100 лет спустя. Письма нерожденному сыну». Об этом произведении, начатом в 1-2 номере журнала, мы уже упоминали в предыдущем обзоре, и вряд ли можно еще что-нибудь добавить по существу. Стоит лишь напомнить читателю, что сочинение это – в некотором роде фантастическое и прогностическое (хотя и, упаси Боже, вовсе не научно-фантастическое или футурологическое!). Главная героиня Дина Лаврова рассказывает о себе и о той стране, где ей довелось жить в начале XXI века, глядя на нас из далекого будущего. Писатель использует придуманный еще Виктором Шкловским принцип «остраннения». Временная дистанция играет роль то кривого зеркала, то увеличительного стекла. Для наблюдателя из туманной дали грядущего нынешние детали путаются и сливаются в нечто трудновообразимое, а наша с вами жизнь предстает окутанной эдаким легким флером – порой романтическим, но чаще, как водится, маразматическим. Критики, обвинявшие Алексея Ивановича в заигрывании с жанровой прозой, теперь, после выхода «100 лет спустя», будут вынуждены признать, что заблуждались. Новый роман, опубликованный в «Волге», есть постмодернизм высокой пробы; стереотипы массовых жанров здесь иронически (но без тени бодрого «кавээновского» юмора) переосмысливаются, а сам автор как был, так и остается одним из лучших современных российских стилистов.
Вторая большая вещь, на которую непременно следует обратить внимание, – это повесть столичного писателя, сценариста и драматурга Валерия Мухарьямова «Брагины». В полсотни журнальных страниц спрессована жизнь трех поколений семейства с московской окраины – от пассионарного деда, «стихийного националиста» Степана Терентьевича, еще пацаном заставшего русско-японскую войну, до его правнучки Нинки, чьим отцом оказался приехавший на московскую Олимпиаду 1980 года африканский спортсмен. На первый взгляд, жизнь Брагиных являет собой цепочку комических недоразумений, мелких и крупных житейских катастроф, достойных анекдота, однако большинство персонажей повести вызывают у автора (и читателей) безусловное сочувствие. Сквозь забавные перипетии просвечивают боль и тоска. Ибо здешняя жизнь такова, что любовным и прочим лодкам не посчастливится красиво разбиться о быт: не айсберги холодными гранями внезапно рушат человеческие судьбы, но ленивое болото засасывает тех, кто, собственно, и не собирался всерьез бороться с трясиной. А потому мечты даже не сталкиваются с реальностью, а как бы следуют параллельным курсом, не пересекаясь. Жизнь – отдельно, сны – отдельно. Вместе им не сойтись, как Западу с Востоком у Киплинга…
Раздел малой прозы представлен в этом номере, в частности, рассказом Владимира Глейзера «Любовь и морковь» и подборками коротких текстов москвича Георгия Нипана и петербуржца Евгения Алехина. Новелла В. Глейзера (история путешествия молодой теплой – во всех смыслах слова – компании на юг и обратно) и по антуражу, и по стилистике конгениальна его книге «Записки пьющего провинциала» и вполне могла бы войти в ее новое издание. В рассказах доктора химических наук Г. Нипана о профессии автора свидетельствуют его сюжеты: персонажи выглядят жертвами жестоких экспериментов с «измененным сознанием». Если не учитывать «химического» фактора, трудно понять смысл рассказов, но если представить себе, что некие субстанции попали в кровь персонажей, то даже финальное превращение бабочки-вампира с острова Фиджи в женщину-вампира выглядит логичным… По-своему занимательны и тексты Е. Алехина – особенно там, где нарочито стирается грань между автором (сменившим, по его собственному признанию, три института) и его лирическим героем – тоже Евгением и тоже Алехиным. «Игорь Масленников (Автор Лучшего Сериала О Шерлоке Холмсе!) сказал мне, что у меня прекрасное чувство юмора и стиля и что я отличный писатель, а как я вышел из аудитории, впи…рил мне двойку за самый Главный экзамен. А Мне Уже 22, вашу мать, и ни богатств, ни славы, ни хрена». Обидно? Конечно, обидно!
Напоследок отметим три публикации в разделе non-fiction: небольшую сатирическую зарисовку Сергея Боровикова «Так жили поэты…» (реальный срез гротескной действительности), рецензию Ефима Водоноса на книгу Ю. Герчука «Кровоизлияние в МОСХ» (о знаменитом визите Хрущева в 1962 году на выставку в Манеж и о печальных последствиях этого визита), а также заочный диалог Андрея Пермякова с главным редактором «Нового мира» Андреем Василевским и с поэтом, главным редактором журнала поэзии «Воздух» Дмитрием Кузьминым. Среди прочего А. Василевский рассказывает о грустной динамике уменьшения тиражей «толстых» журналов и том, что их будущее – вне сети Интернет – «никем и ничем не гарантировано». А среди ответов Д. Кузьмина есть и любопытный саратовский сюжет. Побывавший в нашем городе и столкнувшись с местными «совписовскими» функционерами поэт меланхолически замечает, что «видел этих «писателей» с оловянными глазами, слышал речи ветерана местной поэзии с гоголевской фамилией Байбуза, прославившегося агитационным четверостишием для избирательной кампании двух полковников ФСБ… Этот паноптикум живет своей жизнью, как-то воспроизводится, но все это происходит в параллельной реальности, до которой вменяемому человеку не должно быть дела».
Саратовскому патриоту читать эти строки будет обидно – неужто для заезжих московских культуртрегеров наш город лишь паноптикум? Утешает одно: сам факт существования в Саратове журнала, где эта нелицеприятность напечатана, нашу провинцию отчасти и реабилитирует.