Опубликовано: журнал Prosōdia 2017, № 6
Автор: Ната Сучкова
10 лучших стихотворений 2016 года по версии Наты Сучковой
Ната Сучкова (Сучкова Наталья Александровна) — поэт. Родилась в Вологде в 1976 году. Окончила Литинститут им. А.М. Горького. Автор книг стихов «Лирический герой» (М., 2010) и «Деревенская проза» (М., 2011). Лауреат премии «Московский счёт» (2011) и др. Живёт в Вологде.
От редакции
Мы продолжаем ежегодную традицию выбирать лучшие тексты ушедшего года с помощью самих поэтов. Нам интересны авторские взгляды людей, в чьём вкусе сомневаться не приходится. В то же время то, что они отбирают, — это их собственный взгляд, с которым мы не спорим, даже если хочется. Мы договорились учитывать только тексты, впервые опубликованные в минувшем году. В качестве составителя десятки лучших текстов 2016 года выступила поэт Ната Сучкова.
(…)
ВЛАДИМИР НАВРОЦКИЙ
Жесть
Неужели из мира с концами ушло искусство
Гравировки по жести: сраженья, заводы, сады;
Хлеборобы и девы, в глазах у которых пусто,
но в ногах, но в грудях – мегатонны мясной красоты;
Сталевар увлечённо тычет в огонь кочергой;
Аспирант глядит в перфоленту с неясной тоской.
Иногда я прикидываю, как это –
жить в рабочем посёлке,
Оформиться художником-оформителем
в местном клубе,
Из фольги и картона хендкрафтить
цепь на фанерном дубе
И плакаты к индийским фильмам,
И фонари для ёлки, –
То есть быть, получается, светочем
и богемой (какая уж есть).
Умеренно выпивать.
Кернить послушную жесть.
При этом, заметь, никакой за это награды:
Ты принёс к алтарю Культуры половину себя
(Субпродукты, рёбрышки, шейку),
А Культуре это не надо.
Пусть Культуре не надо –
но в жестяных городах,
жирных пастбищах,
строгих лабораториях,
тучных стадах
Перезрела уже благодарность
к создателю этих мест –
И они собирают Совет октябрьской ночью
Из доярок и астрономов,
моряков, чабанов и рабочих,
и художнику посылают
красну девицу, хлопкоробицу,
победительницу состязанья невест.
В полуночной столовой с неспящим художником
гостья, она же посланница,
из настенного украшения выламывается,
вырывается.
Желает железная женщина
художника сжать в объятьях,
Стягивает через голову
жестяное тугое платье,
Но при этом, естественно, веером
разлетаются клёпки,
И четыре из них застывают
в его черепной коробке.
И когда обитатели стенки
разглядели в столовской мгле,
Что создатель лежит убитый,
То случился торжественный траур
по всей жестяной земле,
и в небе, и на орбитах!
И колосья вплетались в бедовую голову,
волосы стали проволокой,
И колёса броневика скользили,
и гроб металлический волоком
Подтащили к обрыву, где шли пароходы,
крича человеческим голосом.
И нельзя было разобрать, где ленты,
где гроб, где венки, где волосы.
А потом над артистом играл отбой
самый правильный пионер.
А потом карьерные самосвалы
Тело свезли в карьер.
(«Волга», №9-10)
(…)