Опубликовано: Знамя, №4, 2022
Источник: https://znamlit.ru/publication.php?id=8278&fbclid=IwAR18S2gf-dOXGebrsTHl_qrk18VzFYNBT1blAorGc04hNwoTQP69X-hqaiw
Автор: Ольга Балла
ПЕРЕУЧЕТ
Ольга Балла
К антропологии катастроф
Человек на переломе эпох в периодике 2021–2022 годов
Амаяк Тер-Абрамянц. Имя твое (Август 91-го): Рассказ // Волга. — № 5. — 2021.
(…)
А вот врач и прозаик Амаяк Тер-Абрамянц, участник обороны Белого дома, которого события августа 1991-го застали почти сорокалетним, вспоминает эти дни как одни из самых счастливых и значительных в жизни — в конечном счете, как новое рождение.
Его повествование в «Волге» названо «рассказом» и ведется от третьего лица, но с высокой вероятностью это — с поправкой на, возможно, какие-то вымышленные детали — свидетельство о лично пережитом опыте: убедительно выглядит. Тем более что герой, некто Нефедов, — коллега автора, врач.
«Год спустя один из его друзей с любопытством спрашивал: “А как ты решился?..” Он и сам толком не мог ответить. Самые решительные шаги в своей жизни человек часто совершает, наверное, бессознательно, как, к примеру, с его женитьбой. Когда положил трубку — выпил еще рюмку и вдруг начал собираться — он ведь врач! Мыслей не было, в голове было светло, как в операционной, руки все делали сами: собирали лекарства, бинты, швыряли в старую сумку…»
Тер-Абрамянц не просто показывает механизм принятия решения, действие в человеке уже принятого решения в ситуации, которая чувствуется и осознается как переломная в историческом масштабе, и взаимодействие при этом с «древним матерым ужасом», поднимающимся «со дна души» независимо от сознания. Он пишет хронику освобождения — прежде всего внутреннего.
«…прибывших добровольцев записывали в списки и распределяли по бригадам. Он пристроился в хвост небольшой очереди. Еще все можно было изменить… Можно было назвать чужую фамилию, ведь если эти списки попадут к коммунистам, они уж наверняка все всем припомнят… а документов здесь никто не спрашивал, но это означало бы навсегда остаться в той прошлой, пропитанной страхом жизни. Разум нашептывал: схитри, никто не узнает! Сердце говорило: не лги себе, научись верить!
Составлявшая список женщина буднично спросила его имя, отчество и фамилию, он назвался — и вдруг ощутил легкость дыхания, будто сбросил с себя тяжкий рюкзак после длительного нудного перехода».
И да, это его восклицание, с которого начинается рассказ, — «Такого он не видел никогда!» — навело нас на мысль о том, что проблема шире августа 1991-го и надо сосредоточить внимание на уникальных — по чувству их участников, в масштабе их биографий — событиях вообще.