Опубликовано: Pechorin.net
Источник: https://pechorin.net/raz/368
Автор: Величко Елена
Обзор номера: «Волга» № 5-6 (498), 2022
«Литература в изменившемся мире»
Авторы пятого-шестого выпуска журнала «Волга» за 2022 год стараются осмыслить жизнь и самих себя в рамках изменившейся реальности. Кто-то напрямую использует слово «катастрофа», другие не произносят его, но как бы подразумевают.
Открывает номер стихотворная подборка Елены Михайлик «– Этот мир сотворён наповал…». В стихах звучат вечные вопросы о причинах и конечной цели мироздания. Для чего «мастер планет» сотворил видимый мир? Времени и границ между различными культурами для автора не существует. Мифологические образы органично вписываются в современный мир:
Когда совсем устаёшь, вспоминаешь – тут за углом течёт целая Лета.
Выпьешь глоток – и снова можно дышать.
Мир несовершенен не сам по себе, дисбаланс привносят люди:
Дело в том, что окружающая среда
Всегда
Может превратиться в болото,
Потому что легко найдёт себе… полиглота,
Который – на всех языках – скажет энтропии «Иди сюда»
И откроет ворота.
Количеству аллюзий и реминисценций в творчестве автора – филолога по образованию – можно только подивиться. Много в лексиконе поэта и естественно-научных терминов. Подобная эклектика, соединение мифологии и науки, создаёт неповторимую, отчасти абсурдистскую, но завораживающую поэтику Михайлик.
Центральное место в структуре номера занимает небольшой роман Михаила Токарева «Солнышки, это чума!» («ромашка», как называет его сам автор). Этот текст придётся по вкусу ценителям метафорической, концентрированной прозы. Действие скользит между реальностью и галлюцинациями, то и дело принимая сюрреалистические формы. Поступки героев зачастую не могут «уместиться в сомнительные паттерны общественного поведения». Достаточно сказать, что герои романа экспериментируют с выращиванием грибов, заигрывают с потусторонними силами и пытаются распутать завязавшийся в результате клубок. Художественный метод автора приближается к литературе абсурда. Писатель ведёт бесконечную языковую игру: нередко в одном предложении умещаются сразу несколько отсылок. «Смеркалось, но хливкие шорьки не пырялись. Зато кололо в брюшной полости, поэтому было принято решение перевести дух на английский. Возле своего дома остановился с этой целью, но лавочки были заняты, на них посапывали граждане, уставшие праздновать Новый год». Стилистика автора тяготеет к постмодернизму. Хотя действие романа происходит в XXI веке, то и дело всплывают образы из советского периода и девяностых – словно оттуда берёт отсчёт охватившее людей «массовое безумие», которому роман и посвящён. Удивительно, но изначально все персонажи, появляющиеся на страницах произведения, мягко говоря, странные. Признаки безумия просматриваются у главных героев, их соседей, знакомых, родственников и даже у случайных прохожих. Жизнь издательства, поданная фоном к основной сюжетной линии, преподносится в том же ключе. Да и сам рассказчик относит себя к категории душевнобольных, не раз упоминая свои походы в психоневрологический диспансер. В какой-то момент общее безумие достигает угрожающих масштабов. И тогда ситуация разрешается в абсурдистско-саркастическом ключе. «Несмотря на козни судьбы, голых граждан, размахивающих гордо своими причиндалами, крушений автомобилей, стрельбы, учёные самоотверженно изучали слово. Изучали, облачившись в жёлтые скафандры телепузиков. Внутри шлемов, собственно, где содержались головы участников операции, звучала музыка Римского-Корсакова «Полёт шмеля».
Подборка стихов Геннадия Каневского «хочешь? – присоединяйся ко мне…» разнообразна, хотя эмоциональная окраска большинства текстов пессимистическая. Есть здесь регулярные стихи, есть и верлибры. Чувствуется попытка автора ухватить то единственное слово – порой в ущерб связности внутри предложения и знакам препинания. В целом налицо рука мастера, уверенно ткущего свой причудливый узор смыслов и образов. Автора беспокоит судьба России, неотделимая от судьбы всего остального мира:
на посошок чтобы выбрать и, правой махнувши европам,
раз уж не выпало выплыть – хотя бы взлететь над потопом.
Автор с ностальгией смотрит в сторону Запада:
сердце-камень засмоли в коробку
и пусти по водам в дальний рим
В целом картина современности безрадостная:
эта земля
лежит у дороги
уже мёртвая
но ещё улыбается
Рассказы Александра Ливенцова исполнены психологизма и погружают читателей в запутанный внутренний мир героев. Его персонажи – люди мнительные, занятые саморефлексией. Определяющее значение в их жизни играет рок, судьба. От рассказа «Чётные числа» веет магическим реализмом. С виду обычный предмет – букет цветов – становится предвестником несчастья. Особое значение приобретает несколько раз повторённое слово «обречённость». Рассказ «Я склонен преувеличивать» – о любви, которая осталась лишь в памяти: «а сейчас буду вспоминать… не хочу, но буду – словно у меня есть выбор». Рассказ «Ленон» можно назвать новеллой: в нём присутствует необычный и острый сюжет. Главный герой похищает деньги с обещанием вернуть, а когда возвращает, его неожиданно одаривают на год вперёд со словами: «Топай и спаси себя». В таком сюжетном повороте есть что-то сказочное. Но основной посыл текста в том, что человеку нужны не деньги, а «отдушина».
Тексты из подборки Алексея Александрова «В начале было много…» сочетают в себе внешнюю простоту и внутреннюю глубину. Не зря автор начинает с описания эдемской идиллии:
В начале было много,
И снегом было слово.
Поймаешь осьминога
И плачешь над уловом.
Затем, в развитие этой темы, в его стихах появляются невинные дети:
И до всего им есть дело –
Даже на каком языке говорят
Деревья в чужом вишневом саду
В целом ощущается антивоенный пафос автора. Видя злодеяния людей, даже инопланетяне не выдерживают:
И отвернулись
От Земли, смотрят
В сторону звёзд.
В стихах соблюдён баланс между нарочитой наивностью формы и идеалистичностью содержания, что делает их гармоничными.
Стихи Дмитрия Замятина из подборки «Уклонение от мгновенности» напоминают тексты поэтов-метареалистов. Автор увлекается аллитерацией: «так трогаешь тревогой темноту», – и построением сложных ассоциативных цепочек и метафор. Стихи невозможно пересказать, тем более бессюжетные и экспериментальные, тем более такие, в которых особое значение приобретает не только разбивка на строки, на и графическое расположение фрагментов текста. Поэтому предлагаю просто прочитать:
ранние советские самолёты в облаках
как ласковые собаки наших ног
мы созданы чтобы наблюдать
друг друга
пожилое седеющее море
чуть-чуть не такая древность
в шершавости не
сказанного
Рассказ Александра Вергелиса «Напасть» – о том, как к обычному человеку внезапно приходит музыка. «А вдруг он просто не подозревал о своём истинном предназначении, не догадывался о том, ради чего должен был жить? И уже вскоре он был почти уверен в том, что жить должен был именно ради этого, вот именно этого чего-то, бегущего невидимыми пальцами по невидимым клавишам, скользившего вместе с невидимыми смычками по невидимым струнам». Но внезапная тяга к искусству, как любовная лодка у Маяковского, разбивается о быт. И в финале герой чувствует себя «совершенно несчастным человеком». Что это – рассказ об упущенных возможностях? Или беззлобная жалоба человека на обречённость своего существования? В сущности, герой рассказа не в силах что-либо изменить. У читателя он вызывает сочувствие, а не осуждение. Пожалуй, в таком герое каждый может узнать себя.
Лариса Сонина в своей подборке «Белое и лиловое, тёмные камни», в отличие от предыдущего поэта, демонстрирует тягу к сюжетности. Её героями становятся и «служивший у Колчака человек со смешной фамилией Черепахин», и «старый опер», и даже маленькая птичка – «чижик или зяблик». Автор призывает радоваться «маленьким радостям», приглядываться к окружающим людям:
Никогда не знаешь, кто едет с тобою
В соседнем вагоне метро…
Кто поможет тебе перейти
Из старого дома
В другой старый дом.
Подборка дышит человечностью, искренностью и одновременно тоской по времени, когда были «все ещё живы».
Рассказ Антона Ботева «Четвёртый слой реальности» можно условно назвать притчей. Местом действия является город, в котором перманентно идёт война. Главный герой, излечивающийся от ранения в ногу, погружается в «давно забытые (или не законченные) книги, как будто в первый (или на самом деле в первый) раз, с детским ощущением нетерпеливого ожидания того, что будет дальше, и пониманием, что читаешь самую прекрасную книгу в мире». В какой-то момент вымысел и реальность в его сознании переплетаются так плотно, что их становится невозможно отделить друг от друга. Тогда-то, пройдя вслед за своим двойником из прошлого, мальчиком Алёшей, по городу, который предстаёт мифологизированным, населённым дикими «автохтонами», карлицами, «плохими людьми», рассказчик и приближается к постижению «четвёртого слоя реальности». В пространство текста помещается и сам «творец» (или лже-творец, кто разберёт), предстающий главному герою в виде тучного мужика на скамейке. Примечательно, что, когда герой проходит мимо данного типа во второй раз, тот «по пояс врос в землю и вид имел не совсем живой, но и не мёртвый, скорей, как статуя, типа Головы в «Руслане и Людмиле» – и вообще стал похож на языческого божка. Проблематика рассказа, впрочем, незамысловата и не нова: нам открыты нижние слои реальности, но над ними есть ещё один слой – уже сокрытый от нас.
В разделе, посвящённом документальной прозе, опубликован текст Анны Гальберштадт «Кони-Айленд. Дневник психотерапевта». Автор, действительно психотерапевт, проживающий в Нью-Йорке, описывает историю своей эмиграции из СССР, устройства на работу в Америке и дальнейшей помощи пациентам, по большей части тоже эмигрантам. Перед читателем проходит череда типажей, в которых трагическое переплелось с комическим. В целом, учитывая национальность большей части действующих лиц и саму манеру повествования, текст похож на собрание еврейских анекдотов. Многие истории довольно забавны и в чём-то поучительны. Впрочем, нашего читателя может огорчить пренебрежительное отношение автора к СССР, с неизменным именованием его «совком», и некоторые нелестные комментарии в отношении русских.
Очерк Полины Жеребцовой «Женщина на войне» снова поднимает актуальную сегодня тему. Правда, автор описывает события времён Чеченских войн. Опять же, огорчить читателя может то, что автор не с лучшей стороны описывает русских солдат. И очевидны параллели с современностью, которые автор, проживающий ныне в Финляндии, пытается провести. Впрочем, в тексте можно обнаружить кое-какие полезные советы, которые могут пригодиться оказавшимся в зоне боевых действий. И выводы автор делает правильные: «Война закаляет человека. Делает его стойким и неуступчивым ко лжи и несправедливости. Наш край очень сложный, многогранный, однако мы любим его таким, какой он есть».
Очерк Михаила Бару «Для ведома впредь идущим людям» посвящён истории города Остров, который находится посреди реки Великой. Он был построен псковитянами «с одной, но очень важной целью – быть преградой на пути тех, кто с мечом приходит во Псков». Автор подробно описывает жизнь города в разные эпохи, приводит выдержки из исторических документов… Один только список использованной литературы потрясает! Всем, кто любит путешествовать по старинным местам и изучать историю своей страны, читать рекомендуется.
Далее в номере приводится интервью с Игорем Гулиным (записал Сергей Ивкин) под названием «За каждым текстом или за каждым модусом письма стоит какая-то история». Игорь Гулин стал победителем Всероссийской литературно-критической премии «Неистовый Виссарион». Отвечая на вопросы, он рассказывает о своём пути в критике, анализирует современное состояние литературы и пытается дать прогнозы на будущее. «Если честно, говорить в 2022 году хоть что-то о будущем состоянии поэзии и чего угодно кажется невозможным. Мы перешли такую границу, что все прочие границы сейчас – труха. Нужно радикальнейшим образом пересобрать всё, но это нужно делать тоже не сейчас. Если сейчас начать сосредоточенно заниматься созидательной культурной работой, такие попытки сразу превратятся в профанацию».
В разделе, посвященном литературной критике, приводится статья Бориса Кутенкова «Ты – Булгаков и Зощенко», написанная о книге «Мариэтта: Сборник воспоминаний» (составители Аня Герасимова и Маша Чудакова). «Поспешная самоделка, ядро, зародыш большой книги» – так назвали своё творение сами составители. Автор же статьи пишет, что «книга, вышедшая до 24 февраля сего года, вообще не в связи с происходящим, способна стать прививкой от социальной апатии и этическим оправданием «не-эмиграции».
Ещё одна критическая статья принадлежит Анне Сафроновой. Это статья «Много голосов» о романе-антиутопии Филиппа Дзядко «Радио Мартын». «Что такое литература в изменившемся мире, мы ещё не знаем. Может быть, она должна заново подумать о том, зачем она, какой она должна быть» – цитата из уст самого автора романа. В рамках его вселенной «свободным устам», по традиции, противостоит «имперская тьма». Текст романа представляется критикессой как нечто остроактуальное и постмодернистское (одно обилие скрытых цитат чего стоит!). Сюжет романа пересказывается, но без спойлеров, так что основная цель – заинтересовать читателя – достигнута.
В целом, в пятом-шестом выпуске журнала «Волга» за этот год сложилась своеобразная симфония авторов. Все они смотрят приблизительно в одном направлении. Камнем преткновения для читателей может стать западническая и либеральная идеология, которая просматривается в большей части вошедших в номер произведений. Впрочем, необходимо отметить, что в опубликованных текстах немало художественных находок.